Без названия

В Петербурге в 1990 г., когда в России было возможно все, что угодно, образовалась небольшая школа, всего несколько десятков учеников; собралась небольшая команда учителей, нашли какое-то, в общем, совершенно непригодное для школы помещение, и началось плавание в неизвестное, на незнакомом корабле, без обеспеченного горючего, без карты и маршрута, разве что с компасом, т.е. с доверием к детям и с верой в то, что в главном мы, может быть, не ошибемся.

Вообще, школа - лицо общества, и все социальные процессы, которые идут в обществе, идут и в школе.

Мне 54 года. Я родился при Сталине и живу при Путине. Я, как и все люди моего возраста, прошел через несколько политических режимов, из которых горбачёвская перестройка стала столь резкой переменой, что переживалась как настоящая революция. Первые годы Ельцина были временем небывалых надежд. Все то, о чём мы думали и к чему стремились в 70-е годы, оказалось здесь, у порога. Тогда мы стремились создать христианскую общину как попытку достоверной жизни в затхлом, лицемерном советском мире. Как ни удивительно, но эта попытка нам в чем-то важном удалась. Тот необыкновенный и неожиданный для нас энтузиазм, волна которого нас несла, остался самым сильным опытом нашей жизни. Веру в Иисуса мы переживали как такое освобождение, для которого даже конфессиональные границы мало существенны. Как бы ни наивна была наша вера, она открыла нам новые горизонты, новые пространства и дала, как нам казалось, силу их освоить.

Казалось, перестройка даёт реальную возможность осуществить всё, о чём мы мечтали.

Но постепенно становилось всё яснее, что перемены, сколь бы радикально они ни выглядели, вовсе не так уж и существенны. Просто фигуры на доске встали в другом порядке, но фигуры - те же самые. Осталась несправедливость, просто она другая. Осталось недоверие к власти и одновременно готовность ей подчиняться, не задавая вопросов. Общество не контролирует впасть, да и не слишком к этому стремится. Да и самого общества нет, поскольку нет солидарности, нет гражданской связи между людьми. Исчезла даже та видимость общества, которая была при советском режиме.

И всё это оказалось в нашей школе, все эти перемены, надежды и разочарования проходят перед нами в лицах наших учеников. Вначале мы стремились передать им наши ценности, которые мы выносили в нашей прошлой жизни. Но если первые поколения наших школьников ещё как-то воспринимали наш язык, то следующие за ними ставят нам новые вопросы. Ответ на них предполагает наше собственное изменение. Если когда-то христианство было для нас вестью об освобождении, ради которого мы готовы были рисковать, то теперь вдруг оказалось, что от имени христианства можно говорить так же, как когда-то говорили пропагандисты марксизма-ленинизма. И, самое печальное, что общество такой язык в целом принимает. Но вера никуда не делась, она есть, она всегда новая.

Как передать детям, что вера, освобождение, обновление, источник жизни - в них самих, там, где мы больше, чем мы сами? Только если это большее, чем мы, будет хоть как-то говорить через нас. И поскольку мы сами не знаем, как это можно сделать, то пытаемся искать вместе с детьми и поэтому куда-то движемся, а куда - Бог знает.

296-63-17
Санкт-Петербург
ул. Антоновская 16/6
в здании СОШ 531
mail@philoscola.ru